Образ Пресвятой Богородицы «Знамение». Возникновение иконописного типа «Оранта» и история иконы «Знамение»

Знамение 110 декабря (27 ноября ст./с.) Православная Церковь вспоминает чудесное заступничество Богородицы через Ее святой образ «Знамение».

Наш сайт предлагает  вниманию посетителей отрывки из труда игумена Сергия (Уманца), посвященного истории православной иконописи, начиная от первых веков христианства, ее традициям в Восточной Церкви и сравнению их с западными иконографическими традициями. В публикацию подборки отрывков из труда игумена Сергия вошла только небольшая часть тех фрагментов, в которых рассматривается формирование иконописного типа «Оранта» и история русской иконы «Знамение».

иеромонах Сергий (Уманец)Игумен Сергий (Уманец Александр Филиппович) был хорошо известен мариупольским (тогда ждановским) православным верующим людям в 50-х годах прошлого (ХХ) века. Он служил в священническом сане в храме в честь Преображения Господня, что располагался на улице Митрополитской, 19. В то время он был еще иеромонахом. Служил всего год – с 1953 по 1954, но в городе его до последних своих дней вспоминали с самыми добрыми и теплыми чувствами все бывшие прихожане и знакомые, все кто хоть раз общался с ним. Мало осталось людей, которые еще помнят о. Сергия, но и сейчас хранится огонек тепла, зажженного в их сердцах соприкосновением с ним. О. Сергий был прекрасным проповедником. Послушать его пастырское слово и получить добрый совет стекались люди из разных районов города. В 1954 году иеромонах Сергий поступил в Московскую Духовную Академию, которую окончил в 1958 г. и был оставлен при МДА в должности ризничего академического храма. Здесь иеромонах Сергий прослужил до 1960 г. О пребывании в атмосфере Троице-Сергиевой Лавры о. Сергий писал: «Когда переступаешь порог Лавры, тогда погружаешься в иной мир, в иные думы, в иные чувства и настроения», «это „Земное небо“, иной дух, иная атмосфера». При всех усилиях академии оставить о. Сергия в своих стенах, власти Москвы не давали разрешения на прописку.  Далее один за другим следовали переводы в разные города на разные приходы. За свою недолгую жизнь о. Сергий перенес множество испытаний, тягот и невзгод, характерных для той эпохи. Официальным государственным властям не нужны были горячие проповедники Слова Божия.  Весной 1962 года иеромонах Сергий был возведен в сан игумена. Отошел он ко Господу в возрасте 33 лет 2.08.1962 года.

Труд, отрывки из которого мы размещаем сегодня, является работой, написанной о. Сергием в МДА на соискание степени бакалавра.

Развитие иконописи в первые века христианства

Искусство присуще человеку, ибо человек состоит из души и тела. Христианское искусство отличается от всех искусств, так как истинным источником является для него Божественное Откровение, а вдохновителем — пламенная вера в Господа нашего Иисуса Христа.

Церковное искусство имеет своим истоком глубокие ветхозаветные времена.

По повелению Самого Бога Моисей соорудил Скинию Завета из дорогих материалов, украсив ее разнообразными произведениями искусства из золота и серебра. Так, мы видим на Скинии двух херувимов с распростертыми крыльями, покрывающими Ковчег Завета. В подражание Скинии, этой величайшей ветхозаветной святыне, был украшен храм Соломонов с еще, гораздо, большим великолепием.

Все эти ветхозаветные изображения были не только художественным творчеством еврейского народа, но и становились предметом их религиозного почитания. С таким же значением они перешли и в Новозаветную Церковь, основанную на земле Господом нашим Иисусом Христом, Который пришел не разорить закон Моисеев, но исполнить. И вот эта полнота Божественного Откровения не только возвысила до небес самого человека, но и отобразилась во всех отраслях его земного бытия. Идеи Божественного Откровения человек стал воплощать в видимых образах. Поэтому создание человеком искусства есть не что иное, как отображение его стремлений к идеям надмирного бытия. Сущность самого искусства и, в особенности искусства Церковного, заключается в неразрывном единстве идеи и чувственного образа. Нет искусства без идеала и чем он выше и совершенней, тем больше соответствия между идеей, положенной в его основу, и образом, выражающим эту идею. Только единство и взаимное проникновение идеального с реальным составляет в собственном смысле задачу всех отраслей искусства.

Богооткровенная религия является источником истинного искусства. Она одна проповедует необходимые для искусства чистые возвышенные идеалы. Божественная религия дает человеку богатство всесовершеннейших идей и глубоких чувствований, идей конкретных и определенных, так ясно, что религиозные истины отпечатлеваются в видимых образах и доступны человеческому разуму[1]. Незыблемое основание христианского искусства положено воплощением на земле Сына Божия от Пресвятой Девы Марии. «Слово стало плотию и обитало с нами, полное Благодати и Истины. И мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин.I,14).

Христианство явилось в мир, как новая, неведомая доселе языческому миру религия. Оно было чуждо и непонятно языческим воззрениям, а поэтому естественно, что с первых же дней своего существования христианство было гонимо и преследуемо. Немногочисленные вначале последователи христианского учения, опасаясь за каждый последующий день своего существования, в силу необходимости должны были искать себе убежище, где бы можно было хоть в относительной безопасности возносить свои молитвы Господу. Таким безопасным местом служили для первых христиан римские катакомбы. Римские катакомбы – это второй «подземный Рим».

Катакомбы — это поистине колыбель христианства, целый мир прошлого с бессмертными памятниками его жизни.

Следы пребывания христиан в катакомбах до сих пор живы, жив также их религиозный энтузиазм, который ярко отображается в каждом оставшемся религиозном памятнике древнехристианского искусства.

Христианское искусство родилось и возросло на почве, обагренной кровью мучеников, на их гробницах. В свою очередь гробницы мучеников дают нам ясное представление о верованиях и чаяниях древних христиан. У первых христиан, под влиянием преследований и гонений выработалась отчужденность от всего мирского и суетного, а наипаче от всего языческого. А поэтому, ближе и дороже для их верующего сердца были те, кои отдали свою жизнь за Христа, в Которого они так пламенно веровали.

Исповедники Христовой истины – мученики были настолько близки для христиан, что даже их гробницы стали предметом благоговейного почитания. На этих гробницах оставшиеся Альфа и Омегахристиане начертывали драгоценное Имя Христа, которое было так созвучно христианскому верующему сердцу, и за Которого отдали свою жизнь собратья. Потом стали изображать на них разного рода символы, выражающие ту или иную религиозную идею, как например: Агнца, как символ искупительной жертвы, голубя — символа Духа Святаго, рыбу – Иисуса Христа, Катакомбы святого Каллиста. Евхаристический хлеб и рыба. павлина – воскресения, птицу феникс – воскресения и бессмертия, пальмовую ветвь – победы над смертью и много других символов, которые легли в основу дальнейшего Агнецхристианского искусства и дали обильный материал для церковной иконографии. На стенах катакомб фресковою живописью выполнялись главным образом сюжеты из Евангельских сказаний, а также события из земной жизни Иисуса Христа. Большое распространение в фресковой живописи получили такие изображения, как Рождество Иисуса Христа, поклонения волхвов с приношением даров Родившемуся Богомладенцу, воскрешение Лазаря, притчи о десяти девах и много других. Изображения Богоматери были также очень распространены в стенной живописи. Часто изображали Ее с молитвенно-воздетыми руками или с Богомладенцем у груди, а также восседающей на троне с поклоняющимися перед Нею волхвами.Поклонение волхвов

Хотя развитие катакомбного искусства впоследствии стремилось дать определенные типы и Евангельские образы, но пока что в сохранившихся памятниках живописи и скульптуры саркофагов еще не видно определенных типов Христа и Богоматери. Все в этом искусстве наивно, примитивно, символично, но вместе с тем, ясно, торжественно и направлено к любви и утешению душ человеческих.

Нужно сказать, что сама идея христианской религии могла быть до некоторой степени сдерживающим центром широкого развития христианской живописи. Ведь христианское учение призывало к поклонению Богу «в Духе и Истине». Поэтому для первоначальной христианской живописи достаточно было самых примитивных символических образов, которые могли бы только наводить мысль на ту или иную христианскую идею. Бесконечность, всемогущество и духовное начало, естественно, не могло быть уложено в узкоограниченные предметы конкретного образа, будь то символ или самое гениальное произведение руки художника [2].

Уже одно сознание заставляло первых христиан отказаться от мысли воплотить в художественный тип свои религиозные представления о Боге. Поэтому, вместо прямых и непосредственных изображений Единого Бога у первых христиан появляются стремления к таинственной символике, содержание которой боле способно показать отдельные проявления христианского настроения, надежды и верования.

Другое положение опять заставляет нас согласиться с тем, что символика была необходима в условиях жизни первых христиан. Ведь одно то, что христиане скрывались в подземельях катакомб и искали в них убежища от преследования и смерти, говорит о том, что жизнь их была в постоянной опасности.

Поэтому, развитие христианского искусства на протяжении трех столетий, когда гонения на христиан одно за другим не прекращались, ограничивается пока только символикой. Оно развивалось постепенно, по мере того, насколько христианские идеи проникали в глубину религиозного сознания самого художника и усваивались им, чтобы в будущем явить всю полноту христианских Богооткровенных истин.

Если художественное творчество в течение двух-трех столетий, в силу упомянутых условий времени, удовлетворялось символикой, то уже к IV веку оно ставит перед собой задачи иконографические.

В поисках самобытности и индивидуального творчества из катакомбной символики рождается ряд самостоятельных типов, которые, как мы это увидим дальше, оказали большое влияние на дальнейший ход христианской живописи. Сюда можно отнести изображения Агнца, доброго Пастыря, женской фигуры с молитвенно-воздетыми руками и другие. Все эти памятники по форме и содержанию еще не имеют определенного иконографического характера, но в IV веке символ Агнца становится для верующих столь ясным и доступным пониманию, что каждый видит в нем образ Христа. Божественного Агнца, закланного за грехи человечества. Он изображается с сиянием вокруг головы, помещается в центральном месте апостолами, а также изображается на кресте или у подножия креста [1].

Особое место в развитии древнехристианской живописи занимают Евангельские повествования о земной жизни Христа и Его Пречистой Матери. Особенно сказания о Богоматери, Благодатной и Благословенной между женами, Матери Иисусовой, – давали обильный творческий материал для христианских художников.

Предания и апокрифические сказания, наиболее близкие к истине, также сообщали целый ряд повествований из земной жизни Богоматери. Введение Ее во храм, обручение старцу Иосифу, бегство в Египет, – все эти события оставались живыми в сердцах христиан и вдохновляли художников. Сочетание христианских идей и образов помогло придавать изображениям особый сокровенный смысл. К таким можно отнести изображения Богоматери Оранты (от лат. Orans — молящийся) с воздетыми руками, олицетворяющей Собой земную Церковь Христову.

Оранта (молящаяся)

Византийский период развития иконописи. Образ «Оранта»

Рядом с катакомбными фресками появляется немало таких изображений, в которых Богоматерь представляется в величии Богоматеринства. Здесь ясно заметно желание христианского художника поставить Богоматерь лицом к молящемуся в таком положении, в каком Она была обращена к волхвам. Этим, несомненно, живопись подготовлялась к созданию моленного образа Богоматери, столь распространившегося впоследствии на почве Евангельских сюжетов «Поклонения волхвов».

Если на протяжении III и IV веков изображение Богоматери было холодным представлением исторического характера, то теперь Её изображение меняет Свои черты по требованию к нуждам молящегося. С V века изображение Богоматери приобретает особую черту, выражающую отношение к Ней молящегося, которому Она становится ясно понятной близкой и отвечающей запросам его души. Так, из нежной, любящей Матери, прижимающей к своей груди Богомладенца и принимающей поклонение волхвов, как мы это видели в катакомбах, Она преображается в Царицу Небесную. Но Матерь Божия и теперь не утрачивает присущей Ей нежности материнства, а облекается в славу и величие Богоматеринства, и изображение Ее становится перед взором молящегося уже моленной иконой.

Император Константин Великий, созидая христианское государство, оставляет прежнюю столицу Рим, столицу государственного средоточия и язычества. Он основывает на берегах Босфора, на месте древней Византии, свою христианскую столицу, назвав ее Константинополем. Отсюда процвело христианство со всеми сторонами его жизни церковной и государственной. Отсюда зажглось неугасимым огнем православие. Византия становится также центром и нового христианского искусства, которое достигло своего развития при последующих императорах, в частности при Юстиниане (527-565 гг.)

В результате длительного процесса из самых противоречивых элементов античной чувственности Византия постепенно выработала свой собственный стиль.

С течением времени разрешив и узаконив догматическое учение иконопочитания авторитетом Соборности, Христианский Восток вместе с тем в иконографии выразил мысль и учение о Богоматеринстве, а также о Божественной и человеческой природе в Иисусе Христе.

Можно сказать, что Византия, забирая уже готовый материал, выработанный на протяжении пяти столетий – от христианских символов до моленной иконы в Сиро-Египте, положила в основу иконографии образ Богоматери и завершила на все времена полноту христианского догматического учения о Богоматеринстве. Но история говорит нам, что Византия не далаОранта мозаика самобытного типа Богоматери, а приняла его уже выработанным развитием нескольких христианских столетий. Истоки этого развития несомненно вытекают из древнехристианских катакомб, куда мы вновь обратимся и остановим свое внимание на образе Богоматери, так называемой Оранты. Именно на этом образе, так как он лег в основу иконографии всего христианского Востока, а также стал предметом благоговейнейшего почитания всего христианского мира.

Еще в катакомбах мы встречаем целый ряд изображений женских фигур с молитвенно воздетыми руками. Нужно сказать, что этот обычай поднятия рук существовал, главным образом, у античных народов и применялся при приветствии друг друга. Позже, поднятием руки обозначалась в классической древности поза моления. Но, поскольку христианство родилось, росло и развивалось в среде язычников, то многие их традиционные обычаи были присущи и христианам, особенно обращенным из язычников.

Подобных изображений, существовавших с первых времен христианства на стенах катакомб и на плитах гробниц, насчитывается значительное количество. Из всех исследований этих изображений наиболее вероятным является предположение, что образ Оранты, выражающий идею христианской молитвы вообще, в процессе исторического развития был сообщен только изображениям Богоматери, которая воплотила в Себе и образ молитвы за верующих и образ Церкви земной.

Св. Ефрем Сирин говорит, что Дева Мария, принявшая благовестие от Ангела, есть образ Церкви. Такое духовное отождествление проводили и другие отцы Церкви: блаженный Августин, свт. Амвросий, свт. Иоанн Златоуст, свт. Кирилл Александрийский [3]. И не случайно образ Богоматери Оранты представлен в такой позе, которая воплощает собой самою молитву, говорит нам о ней своей композицией и предрасполагает к молитве. Этот образ молитвы и до наших дней живет в богослужебной практике: за Божественной Литургией священник и диакон не раз воздвигают свои руки в молитве и тем побуждают к ней верующих.

В древних изображениях Богоматерь Оранта представляется то «девою» с распущенными и непокрытыми волосами, то «женою» с покрывалом на голове и чепцом, скрывающим волосы. Дальнейшее стадию в развитии этого иконописного типа Оранты в первохристианскую эпоху представляют изображения Божией Матери не одинокой, а уже с Богомладенцем Христом у груди.

Образ Божией Матери «Оранта». Фреска. Сербия. XIV в.

Образ Божией Матери «Оранта». Фреска. Сербия. XIV в.

На основании ветхозаветного пророчества Исаии о Деве Марии – «Се Дево во чреве приимет и родит Сына и нарекут имя Ему Еммануил» (Ис.53), христианская иконография воплощает эту идею в изображениях Богоматери с сидящим перед Нею Богомладенцем или с овальным щитом на груди, на котором начертан Образ Спаса Еммануила. В этом изображении иконопись стремится выразить в Лике Богоматери и Ее Предвечного Младенца Богословскую догматическую глубину, а также наивысший духовный смысл Божественного Величия.

Здесь в этом изображении Богоматери иконографическая задача разрешается в наивысшем достижении идеального образа Богоматери – «Сущей Богородицы».

 «Не имамы иные помощи, не имамы иные надежды, разве Тебе, Владычице…» 

После принятия Православного Крещения Русская земля приняла все догматы Православной Церкви. В православно-религиозном преломлении русского народа догмат иконопочитания органически связан со всеми остальными христианскими догматами, он вытекает из них и является не исторически, но по смыслу венцом, завершающим христианское учение о спасении.

Живой верой народы были слова: «Не имамы иные помощи, не имамы иные надежды, разве Тебе, Владычице…» И это были не только слова молитвы, а сама жизнь народа.

Великой чудотворной силой прославился в XII веке образ Богоматери Новгородской, во времена междуусобиц, распространявших всюду гибель и опустошение.

В 1170 году громадная объединенная рать преступила к Великому Новгороду. Не надеясь на свои силы, новгородцы вверили судьбу города и народа Самой Богоматери. Днем и ночью были отверсты храмы, наполненные народом. На третью ночь был слышан голос Архиепископу Илии: «Иди в церковь Господа нашего Иисуса Христа, что на Ильинской улице, возьми образ Пресвятой Богородицы, вознеси его на городские стены и тотчас узришь спасение своему граду». Ободренный такими словами, Святитель вместе с духовенством пал перед иконою Владычицы и со слезами взывал к ней: «О, Премилостивая Владычица Богородице Дево! Ты Упование и Заступница граду нашему, Покров и Прибежище всем христианам! Молися Сыну Твоему и Богу нашему за град наш и не предай нас врагам нашим грех ради наших, но услышь плач и воздыхание людей Твоих и пощади нас, как ниневитяне древле пощажены были, покаяния ради».

И после того, как икона раньше не сдвигалась с места, теперь при словах: «Предстательство христиан непостыдное, ходатайство ко Христу непреложное, не презри грешных молений гласы», икона сдвинулась сама собой. Архиепископ благоговейно принял образ на руки, облобызав его. И затем икону торжественно вознесли на стены храма и водрузили на виду напавших. Стрелы вражии посыпались дождем на городские стены и одна стрела попала в лик Богоматери. Икона внезапно повернулась и глаза Богоматери на иконе источили слезы. Архиепископ с благоговением принял на фелонь эти священные слезы Царицы Небесной: «Она являет нам знамение, что слезно молится Сыну и Богу Своему об избавлении града нашего». В это же время на неприятелей внезапно напал великий ужас, их объяла слепота и они начали в большом смятении поражать друг друга. Новгородцы отворили городские врата и, устремившись на врагов, отогнали их от стен города.

С тех пор чудотворный образ получил название «Знамение Божьей Матери» и русской православной церковью был установлен в честь нее праздник – 27 ноября (ст./с).

Новгородская икона Божией Матери «Знамение». XII в. Софийский собор. Великий Новгород

Новгородская икона Божией Матери «Знамение». XII в. Софийский собор. Великий Новгород

Иконописный тип образа Богородицы был – Оранта.

Образ «Знамение» был также любимым изображением на архиерейских панагиях, на крестах и на многих других предметах церковной утвари. Нужно сказать, что такое обилие изображений Богоматери «Знамение» свидетельствует о том, что верующее русское сердце всегда возносится к Богоматери, как к своей «Заступнице», Предстательству, «Стене Необоримой», «Стене Недвижимой», «Прибежищу и Покрову всех городов и весей христианских»[4].

Благодарение Всевышнему, что мы являемся сынами Православной Церкви, которая на незыблемом камне Священного Писания и Священного Предания утверждает своих чад в правой вере и благочестии. И все то, что Церковь Христова предлагает правоверующим во Христа является обильной трапезой духовного насыщения. Христианские догматы, благолепные чины богослужений, святые иконы, которые составляют литургическое единое целое с православным богослужением – все это для православного христианина является необходимым условием его спасения, а также отображением на земле самого неба – Церкви торжествующей на небеси.

Иеромонах Сергий (Уманец)

МДА, 1958г.

  1. Прот. Фомин. Богооткровенные основы искусства // Вера и Разум, Журнал богословско-философский. Харьков. 1915. – №15, м-ц август, стр.394
  2. Миронов А.М. История христианского искусства. Казань. 1916, стр. 45.
  3. Кондаков Н. П. Иконография Богоматери. СПб. 1915. Т. II, – стр. 68.
  4. Покровский Н.В. Стенные росписи в древних храмах греческих и русских, М.– 1890, – стр. 43.
Запись опубликована в рубрике Чтимые образы Пресвятой Богородицы с метками , , , , , , , , , , . Добавьте в закладки постоянную ссылку.